Оренбургский пуховый платок

инь именно в оренбургских платках. «Мужья закутали сестер в котиковые манто, в оренбургские платки, заковали в черные ботинки; под снежным забралом платков остались только нарумяненные пылающие щеки, мраморные носы и глаза… Пошу- мев, они поехали в театр, где давали «Юдифь» с Шаляпиным». Курьезный случай, происшедший с К.С. Станиславским и связанный с оренбургским платком, описывает в своих мемуарах Анатолий Мариенгоф. Однажды зимой «Станиславский приехал в Художественный театр на бородатом «ваньке». Бог был повязан сверх меховой шапки оренбургским платком с углами, выпущенными на спину поповской шубы», вследствие чего был принят извозчиком за деревенскую бабу. Недоразумение разъяснилось, когда извозчик пришел в театр в поисках своего седока, который забыл расплатиться. Русский писатель 20-х годов XX века П.С. Романов начинает свой рассказ «Свя- тая милостыня» следующим образом: «Длинная вереница саней ныряла по ухабам. Ехали в город на базар. В передних санях сидела повязанная большим пуховым платком баба. Она так увязалась, что сидела, как кукла, и не могла оглянуться, когда ее окликали». 80 81 I.E. Babel in his short story «Guy de Mau- passant» saw his heroines wearing exactly Oren- burg down shawls, “The husbands wrapped sealskin coats and the Orenburg down around their sisters, shackled their feet with black shoes, and their rouged burning cheeks, marble noses and eyes could be now seen through the veil of the snow-white shawls... still boisterous and noisy, they went to the theatre where they were playing «Judith» with Shalyapin singing.» «The Course in Lady’s Kneedlework», a popular magazine in 1887, describing the lace knitting, draws attention to the following, «Knitting is widely spread in Baltic regions known for knitting shawls. Yet the Orenburg shawls made of light and fluffy down are far better and, without doubt, are known to our readers».