Оренбургский пуховый платок

Cossack sergeant. Uskova was illiterate, so she asked someone to write a note for her asking the Russian organizers to pay the transportation expenses and not to forget to send her 125 roubles if , by any chance, the shawls were sold. The note shows that the knitter was not too ambitious about her shawls as objects of art, but as profitable business for a sensible and practical woman. A officer added the note with his own comment asking those to whom it might concern not to impose taxes on Uskova in case the shawls were sold, or expedition ex - penses, otherwise it made no sense for her to send her shawls so far. The fact might be taken as insignifi - cant, though it shows that knitting was not only pleasure, but means of earning one’s living and, thus, Uskova’s wish could be seen as natural, understandable and legitimate. The boxes were carried all across Rus - sia in wagons driven by horses working out their way through obstacles and ad- ventures normal for this sort of journey. Eventually, the Christmas trip had suc - cessfully ended. The Orenburg exhibits arrived in London safe and in good condition. It’s interesting to note that being a very small and weightless part of all exhibits expedited to the World Exhibition the shawls became some of the few products privileged to have won a prize. Out of six medals received at the London International Exhibition by the Orenburg province one was awarded to Maria Nikolayevna Uskova exactly for her shawls. деньгами в сумме 125 рублей в случае их продажи». Поскольку податель - ница записки была неграмотна, «за неумением ея грамоте по личной ея просьбе урядник Федор Гурьев руку приложил». 63 Судя по этой любопытной детали, не умеющая писать мастерица от - носилась к своему занятию не с честолюбивыми амбициями, а с позиций здравого практицизма преследовала свои интересы. В ведомости к ее платкам рукой чиновника было помечено: «Экспонентка просит, чтобы в случае продажи не делаемы были ей вычеты ни таможенные пошлины, ни пересылочные расходы, так как она назначила ту сумму, по которой могла бы продать платки на месте». 64 В этом внешне малозначительном обстоятельстве отчетливо прояви - лась одна характерная особенность – для мастериц вязание являлось не развлечением, а промыслом, то есть источником заработка. Поэтому на - стойчивая просьба вязальщицы о получении денежного вознаграждения за свой труд вполне понятна, естественна и законна. Оренбургские экспонаты доставляли на почтовых лошадях в Санкт- Петербург урядник Оренбургского казачьего войска В. Скорняков и казак И. Вандышев. В сопроводительных документах говорилось, что «лица, начальствующие на пути следования, приглашаются оказывать в случае надобности законное содействие… В случае же нужды ставить от местной полиции караул к вещам для сбережения их от порчи или утраты». 65 В до - роге не обошлось и без приключений. «31 декабря 1861 года, – докладывал урядник В. Скорняков генерал-губернатору, – я в 6 часов утра, подъезжая к Плотавской станции, встретил обоз… Обоз этот не хотел дать транспорту дорогу, и один из извозчиков ударил тройку лошадей, на которой ехал я, кнутом, в то время когда она шла по обрывистому сугробу. Отчего лоша - ди, кинувшись в сторону, свалились вместе с санями в обрыв и прикрыли собою меня…» 66 Новогоднее путешествие закончилось благополучно. Оренбургские экспонаты в целости и сохранности прибыли в Лондон. Любопытно, что платки, составив ничтожно малую часть от веса и объема всех экспона - тов, отправленных на Всемирную выставку, были одними из немногих произведений, удостоенных награды. Из шести медалей, полученных Оренбургским краем на Всемирной выставке, одна была присуждена за оренбургские шали Марии Николаевны Усковой. Вязальщице доставили медаль с «прилагаемым на оную свидетельством» и, согласно поставленным ею условиям, полученные от продажи платков 125 рублей серебром. 67 Подготовку к новой выставке в Париже в 1867 году контролировал генерал-губернатор Н.А. Крыжановский. Воодушевленный успехом 69