Оренбургский пуховый платок

ла из дальних краев хозяин, справлялась ли свадьба или крестины – всег - да во всех случаях внимание или приязнь выражались подарком головно - го платка. …Затаенные обиды, скрытые от всех слезы знал только платок – в укромном темном уголке шепотом перечисляла женщина свои горести, прикрывая рот уголками платка, этими же уголками утирала она глаза, за - стланные слезой-тоской». 22 Любимая часть костюма часто становилась ритуальным атрибутом. 23 Платок был участником свадебного обряда оренбургских казаков. Так, во время помолвки в знак окончательного согласия на выход замуж невеста отдавала жениху свой платок. На подносе рядом с рюмкой лежал подароч - ный платок. Суженый выпивал рюмку и клал платок в карман. Поэтому пирушка-запой называлась «платок». Уже в церкви брачующиеся станови - лись перед аналоем на разостланный свахой платок. При этом замечалось: кто первый на него ступит, тот будет главой дома. Из церкви молодых вел дружка. У него в руках был платок, за концы которого держались жених и невеста. Платки можно было увидеть и у гостей, приехавших на свадьбу. Если мужчина отправлялся на гулянье без жены, то повязанный на шею платок давал понять женскому окружению, что его хозяин женат. В песне, запи - санной в старинной казачьей станице Гирьяловской, звучат такие слова: Во бору сосна зеленая, У Ивана жена молодая, На свадьбу его собирала, Платок ему завязала, Сама ему приказала: «Играть будешь за игрицу!»* (* Игрица – плата за игру на инструменте. – Ред. ) После того как молодые садились за стол, проводилось «окручивание» молодой, то есть волосы ее заплетались в две косы и «по-бабьи» закручи - вались вокруг головы. Лицо невесты во время «окручивания» закрывали платком. Присутствующие женщины пели: Как теперь-то мою русу косу, Ее надвое разложили, Белу кепку* наложили. (* Кепка – катетка, платок, повязка. – Ред. ) 25 with square pieces of fabric which could be placed on top of any hat. A shawl at that time was not merely one of the accessories to a lady’s outfit but an indis - pensable cover, loved by all women in Russia, and sometimes it was a «must». Ladies would wear shawls on major holidays, dull week-days, in hot summer and cold winter, both in the days of joy or sorrow. M.N. Mertsalova in her book «The Poetry of the Russian National Dress» wrote, «A shawl was also the most desired gift appropriate for many oc - casions. Courteous lads would try their best to please their beloved girls by giving them nice shawls when coming back home from anywhere they went to make money, the shawls were given as presents for wedding or christening par - ties, or for any event to express most re - spectful feelings. The shawl, too, «knew» all the girls’ mysteries hidden from peo - ple. The offended girls would weep in silence confiding their sorrows to their friendly shawls and burying their faces in them not to be conspicuous, and wip - ing their tears with the corners of the same shawls».