Оренбургский пуховый платок

щими ощущения дискомфорта, – противоестественно. Поэтому в изделии для холодного времени года мудрыми вязальщицами многих поколений закреплены названия, возвращающие нас в лето, к «ягодам», «глухотинкам», «рыбкам», «гороху». Длинными зимними вечерами мысли платочниц были не о вьюге за окном, а о солнце, согревающем землю, и платке, который своим теплом согреет чьи-то озябшие плечи. Но верно и то, что сегодня, когда мы раскидываем белую паутинку, у нас ассоциативно возникает образ заснеженной оренбургской степи. «Белый цвет снега», «пушистый легкий снежок», «тайное письмо чьих-то следов и дорожек, припорошенное легким снежным покровом», – подобные срав - нения понятны. Они появляются благодаря внешнему сходству, подсказке о географической принадлежности и нашим сегодняшним личностным представлениям. Этот образ заслонил тот изначальный, в который вкла - дывался глубинный народный смысл при создании головного убора. Се - годня поэтическое воспроизведение мотивов родной природы становится главенствующим принципом орнаментального искусства в оренбургском платке. С этой точки зрения вполне естественно соединять узоры платка с узорами мороза на окнах, со снежинками и степью, покрытой снегом. С чем мы сравниваем теплый пуховый платок-шаль? Серый мягкий пу - шок, стелющийся над плотными рядами петель, легко поддается движению вашей руки, стоит лишь провести ею по платку. Нежные серебристые вор - синки пуха напоминают нам ковыльные степи, которые осенью получают «свой особенный, самобытный, ни с чем не схожий чудный вид: выросшие во всю свою длину и вполне распустившиеся перлово-сизые волокна ковы - ля при легком дуновении ветерка уже колеблются и струятся мелкою, слегка серебристою зыбью, взору представляется необозримое пространство, все волнующееся и все как будто текущее в одну сторону». 143 Поэтическое описание оренбургской степи, сделанное С.Т. Аксаковым, удивительно перекликается с оренбургским пуховым платком. Для вязаль - щиц это не просто метафора. Выбранные ими названия узорных элемен - тов: «ковылюшки», «ковылюшечки», «змейки», «дождик» и «червонки-сер - дечки» – говорят о том, что без любви к своему краю оренбургский платок не вяжется. В декоративном решении оренбургского ажурного платка можно выде - лить три классически отработанных типа орнаментальной композиции. Их наличие – результат коллективного искусства. Именно благодаря методу вариантного повтора типовой композиции изделия оренбургских масте - риц отличаются стилистической ясностью и порядком. Отличие одного In Russian peasant’s embroidery and machine weaving a diamond is also called a circle. Ornamental traditon of these crafts have been carefully studied. In Russian understanding the diamond presents a graphic symbol of the sun or the sun disc. Anyhow, it was hard to knit the circle itself. Little by little it became «a diamond» having the original meaning. «A hat as the top of the dress», says Academician B.A. Rybakov «is always associated with the sky. Perhaps, this is why the sun can often be seen on it.» Accordingly, this ancient symbol seen across the Orenburg down shawl might be understood as being involved in the most valuable heritage of the Russian people. After all, the shawl serves to cover a head as if circling it. This gave rise to the circle imitating the sun, or a diamond-like pattern at the center of the shawl, which is not only a decora - tion but a token which has been living through ages. 197