Оренбургский пуховый платок

Все на миг затихало, когда заканчивался ряд и приходилось поворачи - вать полотно, но затем размеренно повторялось вновь и вновь. Тихая «музыка оркестра народных инструментов» являлась частью творческого процесса, окружая все особым состоянием и настроем. Звуки походили на шепот, мягкий, но настойчиво напоминающий о себе. Они задавали ритм, сплетавшийся в согласии с основным ритмом вязания, организуя и облегчая работу. Озвучивание «безголосого» рукоделия родилось на промысле в результате опыта надомного труда и использовалось повсе - местно. В среде потомственных мастериц до сих пор можно встретить незатейливые приспособления бабушек. Однако сейчас они не востре - бованы. Новое время подарило вязальщицам звуки радиоприемников и заставило забыть о маленьких удивительных вещах, тайных помощниках в поздние вечерние часы. Забыт и «сагус» – лакомство для детей и тонизирующее средство для вязальщиц. Желание подольше посидеть за работой требовало от жен - щины дополнительных усилий. Наряду со звуковыми раздражителями сон отгоняла жвачка – сагус (или сага). Делали ее из березовой коры, рас - щепляя на тонкие, почти прозрачные полоски, которые томили в печке с топленым маслом. В результате получалась черная тягучая ароматная масса. Ее сушили, нарезали на кусочки и жевали. Сагус можно было ку - пить на любом базарчике. Особым спросом он пользовался у мастериц промысла. Его доля участия в рабочем процессе достаточно весома, по мнению «старейших», «без сагуса – беда, уснешь за иглами». В промыс - ловом занятии лишний час за работой дорогого стоил, и часто этот час дарила вязальщицам простая березовая жвачка. Что-то действительно уходит в прошлое подобно старым вещам, ко - торые служили верой и правдой много лет. Срок годности истек – и их забросили. Из процесса вязания ушли элементы, которым новый темп и иной уровень жизни нашли замену. Мы понимаем неизбежность этих изменений. Но все же воспоминания об атмосфере, сопутствующей вя - занию в те далекие годы, несут отпечаток легкой грусти о потере пусть небольших, но таких своеобразных и чисто оренбургских ремесленных особенностей. A knitter would get settled by a lamp away from sleeping folks. Light little needdles would tune to usual rhythm and thus a melody of joyful work would materilalize with the needle beads, the yarn balls, and the spinning wheel, all participating. The music would stop for a moment as soon as another row was ready and it was time to turn a frame, and the cycle would start all over again by the knitter, keeping the same rhythm. This «folk orchestra’s» soft music was part of the creation, filling the space with a particular state of mind. The sounds were like whisper, tender and persistent, and in harmony with knitting, facilitating work. This was like sound- tracking worked out by craftswomen through the years of experience to ac - company «the performance». Today one can see grandmothers’ very simple tools used by knitters from time to time but this is a rare occurrence. The knitters are working amidst the sounds of wireless sets and small miraculous mates that used to help them in late evening hours are forgotten now. Something is becoming a thing of the past... Things that served hand and foot for many years are leaving us forever with their term expired, and we abandon them, and replace them with new ones. This is true with knitting, too. We ac - cept the inevitable. But we still keep the memory of those remote days always feeling sad about the lost things so typi - cal of Orenburg folk crafts. 171