Оренбургский пуховый платок

105 Из воспоминаний вязальщицы А.Ф. Блиновой (1904–1998 гг.): «Тяжкое время было. В войну-то большевики себе грабят, казаки себе грабят, еще и вор. В Чилижном были большевики, а в Желтом казаки, и с дороги стре - ляли по проулку. Рядом железная дорога, по ней все войска проходили, а стреляли через наши дома. В погребах сидели, в сараях сидели. А уж эти пули-то подметали… Было, хватило! Двадцать первый год до того уж голодный был. Вот идет человек: «Дайте ради бога вот такой кусочек, я на зуб положу, пососу, может, до общей могилы дойду как-нибудь, а то на дороге умру, меня соба - ки съедят». Идет, идет – упал! Вот такой был год! Мама день и ночь купцам вязала платки – нас кормить надо. Купцы по 100 грамм пуха давали, а шел - ку только-только на платок, потому что если умрем – останется, пропадет, им же урон. За один платок либо один стаканчик кукурузы, либо пшенца, либо горошку, 2 фунта муки, а фунт – 400 грамм. Вот и считайте…» 100 В тяжелейшие дни вязальщицы не оставались без работы. В последо - вавшие за голодом годы недорода вязание платков давало основной зара - боток населению. Платки непонятным образом доходили даже до Москвы. Очевидцы от - мечали: «Ворота ампирных дворцов стояли заколоченные досками, а на Сухаревке торговали иконами, камеями и оренбургскими шалями. В «бело - каменной» полыхала гражданская война». 101 То, что за время революции и гражданской войны основные центры художественной промышленности преодолели испытания временем и сохранили свои потенциальные возможности, доказала Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка в Москве в 1923 году. Оренбургским Управпромгубом был утвержден календарный план по подготовке к Московской выставке. Предполагалось составить карты кустарной промышленности и написать сопутствующие очерки. Вы - полнение задания возлагалось на И.А. Зарецкого как самого опытного инструктора. Он был командирован в районы развитой кустарной про - мышленности для выборочного подворного обследования типичных ку - старных хозяйств и сбора экспонатов. К сожалению, самого отчета не сохранилось, но в архиве Оренбург - ской области остались сметы на расходы, связанные с подготовкой к выставке. В них имеются интересные замечания и о платках. Наряду с сапогами, ботинками, овчинными полушубками, изготовленными рука - ми местных умельцев, к выставке предполагалось выполнить 10 пуховых goats went down from 3000 to 12. Nei - ther cotton nor silk yarns were available. The country lived in the state of milita- rized communism which did not imply any sales of knitted products. There was only one artel which operated in the Orsk district of Orenburg region. A.F. Blinova (1904-1998), one of the knitters, said, “Those were hard times. The country was being ravaged by Bol- sheviks, Cossacks, and criminals. Folks who happened to go along the roads were fired by both the Bolsheviks and the Cossacks hiding in the bush. There was a railroad near the village where I lived, and the troops on the trains were cross-firing and scaring us. We had to run seeking shelter in cellars and sheds». In the lean year of 1921 we all suf - fered from famine. We tried to survive by selling shawls to merchants, and they would give us either a glassful or wheat, or corn, or peas and 2 pounds (400 grams) of flour for a shawl.» The craftswomen did not stop knit - ting, however, during and right after the civil war in the years or poor harvest, for it was their only source of living. At that time the shawls would be sometimes delivered to Moscow which is a surprising fact for the researchers. Eye-witnesses in the capital could see the Orenburg shawls being occasion- ally sold at the flee market among other items, such as icons, planks, jewelry, and the like. The objects of arts and crafts shown at the Agricultural and Cottage Indus - try Exhibition held in Moscow in 1923 proved that the cottage industry sur - vived during the revolution and civil war.