Оренбургский пуховый платок

– Я давно-о, Луша, подумала. Есть Лёня. Больше мне никого не надо. – Лёня да Лёня! Что в Лёне-то? – А то, что в третьем ещё классе сиде- ла с Лёнюшкой за одной партой! – Хо! Стаж терять жалко! – Жалко. – А ты не жалей. В пенсионный срок могут и не зачесть! А выбирай вот я… Чёрные глаза моя беда. Я б потянула руку за Михал Ваныча. У Михал у Ваныча глазочек – цветик чернобровенький... – Э-э, мурочка любезная, суду кое-что ясно... Похоже, скоропалительно вреза- лась? Во-он чего ты светишься вся, как завидишь его! Во-он чего дерёшь на него гляделки! Стал быть, иль нравится? – Наравится не наравится... Тут, Нюр, ни с какого боку паровой невесте 8 не пришпилиться. За тобой, за горой, нико- го не видит... Красёнушка писаная сов- сем омутила печалика… Где-то на дальнем порядке несмело ударила гармошка, и парень запел впол- силы. Трудно, будто на вожжах, удержи- вал свой счастливый бас: – На паркетном на полу Мухи танцевали. Увидали паука – В обморок упали. Луша было снова поставила пластин- ку про Михаила. Я оборвала её. Да послушай, что поют! Подгорюнисто жаловалась девушка: – Тятька с мамкой больно ловки, Меня держат на верёвке, На веревке, на гужу, Перекушу и убежу. – Счастливица… Есть к кому бежать, – вздохнула Луша. Парень вольней пустил гармошку. Взял и сам громче, хвастливей: – Запрягу я кошку в дрожку, А котёнка в тарантас. Повезу свою Акульку Всем ребятам напоказ. Девушка запечалилась: – Меня маменька ругает, Тятька больше бережёт. Постоянно у калиточки С поленом стережёт. И тут же ласково, требовательно: – Барбарисова конфетка, Что ты ходишь ко мне редко? Приходи ко мне почаще, Приноси чего послаще. С весёлым укором отвечал парень: – Ах, девочки, что за нация: Десять тысяч поцалуев – спекуляция! – Кому десять тысяч, а кому ни од- ного... – противно нудила Лушка. – Где справедливость? И расстроенно, в печали проговорила: – На узенькой на лавочке Сидят все по парочке. А я, горька сирота, – На широкой, да одна... – Это дело исправимо. Так, значит, не видит тебя? – подворачиваю к нашему давешнему разговору. – Выше, подру- женция, нос! Теперь завидит! Объясни- лись мы с ним нынче. Поолный дала я ему отвал. – Не каяться б... – Ни в жизнь! Мы вошли в радушинскую калитку. Из будки выскочил пёс с телка. Потя- нулся, лизнул мне руку… Поздоровался. Знает своих. Уже на порожках остановила я Лушу. – А что... Раз по сердцу, чего терять- ся? Не выпуска-аай, Жёлтое, такого раз- душатушку! 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85