Оренбургский пуховый платок

вы так гостя! Не до-веку... Пускай до ут- реннего побудет поезда… А я пойду к Лушке. – Об чём речи... Мама накинула свету лампе, что мер- цала у неё в руке, до крайности размах- нула дверь в боковушку. Подняла на Ми- хаила приветливые глаза. – Проходьте, проходьте, гостюшка... Поставила на стол лампу рядом с бу- дильником, лежал вниз лицом. – Оно, конешно… – мама взяла весе- ло цокавший будильник, близоруко гля- нула на стрелки. – В три ночи горячими пельменями не попотчую гостюшку. Но кружка молока сыщется. Михаил конфузливо попросил: – Не надо... Я даве ел... В ласке возразила мама: – Я не видала, гостюшка, как вы ели... Покажете... Опустила будильник на ножки. Вы- шла. Пала тишина. Слышно было, как удары будильника с каждым разом всё слабели. Будто удаля- лись. – Сейчас станет, – в удивленье обро- нил Михаил. – Всебеспременно! Далёкого дорогого гостеньку, – сыплю с холостой подколкой, без яда, – застеснялся. Гмм... Навовсе, блажной, заснул. Только что не храпит. Разбужу... Я пошлёпала будильник по толстым щекам. Молчит. Не всегда просыпается от шлепков. Одно наверно даёт ему помощь – поло- жить вниз лицом. Он у нас с припёком. Настукивает только лёжа. Вот взял моду. Всех побудит, а сам всё лежит лежнем! Перекувыркнула – зацокал! Вошла мама с полной крынкой вечо- рошнего молока. Налила доверху в кружку. Потом вне- сла на рушнике кокурку 5 . – Прошу, гостюшка, к нашему к хлебу. – Высокую уёмистую кружку с молоком мама прикрыла хорошей краюхой кокур- ки. – Присаживайтеся к столу... Стеснять- ся будете опосля. Михаил вроде как против хотения – в гостях, что в неволе, – подсел к еде. Мама заходилась стелить ему на сун- дуке. – Покойной ночи, Михал Ваныч! – рдея, пропела Луша. – Заименно, девушки, – на вздохе от- кликнулся Михаил и заботливо засоби- рал мякушкой со стола крошки – напада- ли, когда мама резала кокурку. Мы с Лушей выходим. На улице пусто, тихо, темно. Нигде ни огонёшка. Только у нас смутно желтело одно окно. Луша посмотрела на то чахоточное окошко долгим печальным взглядом. Ус- мехнулась. – Луш, ты чего? – Чудно... – Жениху стелют дома у не- весты. А невеста в глухую ночь – из дому! – Не вяжи что попало. Какая я невес- та? – Нюр! А не от судьбы ль от своей от- ступаешься? Парняга-то какой! – Ну, какой? – Скажешь, тупицею вытесан? – Вот ещё... – То-то! С лица красовитый? Красови- тый. Есть на что глянуть. Умный? Умный. Не подергулистой 6 какой… Работящой? Работящой. Рукомесло при нём в налич- ности. Не отымешь. Штукатур! Сюда ж клади... Весёлый. Гармонист. Танцор. Об- хождением ласковый… Обаюн... 7 – Стоп, стоп, стоп! Когда ж ты всё это разглядела? – А вот разглядела... Подумай, ну чем Блинов не взял?