Оренбургский пуховый платок

По обычаю, на выходные она уезжает в Кандуровку. Возвращается только в по- недельник к школе. Тогда кто это играет из меня игрушки? Я иду в кухоньку. Подхожу. Слышу, Надин голос вестыньку даёт. Только не разберу. Не то говорит, не то поёт. Притолкнулась я к стенке. Заслышала ясно. Надя негромко напевала мою ско- морошину. – Мышка с кошкой подралась, В одну ямку забралась. Вот поехали бояре, Посадили мышку в сани, Повезли мышку в Казань На широкий на базар. Никто мышку не торгует, Никто даром не берёт... Не довела до конца скоморошину. Го- ворит: –Пушок, тебе надоело про мышку? Зе- ваешь? А вот эту ты уже слыхал от меня? – Дин-дон-дилидон, Загорелся козий дом. Коза выскочила, Глаза вытращила; Побежала к дубу, Прищемила губу. Побежала к Федьке – Дома одни детки. Побежала к кабаку – Нанюхалась табаку... – У-у, раззевался... Не мешайся. Кому я сказала. И тихо. Снова Надин голос. Чистый. Радост- ный. – Коза в синем сарафане, Козёл в красном малахае По улице скачут, Белу рыбу ловят, Сестрицу кормят... Пробаутки эти всё мои. За спицами сколь твердила их в шутку Наде. Запом- нила... Я подобралась к двери. Дверь в кухоньку чуть приоткрыта. В полоску света я вижу: Пушок прыгнул на лавку, сел, обнялся хвостом. Надюшка со смешками твердит прибаски Пушку, готовому во всякую минуту завести гла- за, и проворно выбирает на полу из пуха мёртвый волос, сор. На табуретке недовязан платок. «А молодчайка ты, чёртик с хвостиком! – говорю про себя Наде. За работой она не видит меня. – Отвагу таки дала... На- смелилась... Села всё ж ладить платок...» Я пустила грех на душу, когда сказала, что взяла я Надюшку к себе заради ком- пании. Надюшке-то я, понятно, ни гугу. А сама подумывала… Ну чего зря коптить небо? Оно и так закоптелое. Пущу-ка я девчоночку да и возьмусь тишком гнуть её к вязанию. Надюшка за всё проста. На первых порах всё вроде с опаской посматривала, как это я вяжу. А там всхо- телось ей попробовать, попытать самой. Я и подтолкни: – А может, по-настоящему поучишься вязать? Дело ж нехитрецкое. – А станете школить? Я вопросом по её вопросу: – А что ж ещё бабке делать, как не профессорничать? Это ж, как говорит Луша, старым рукам да глазам отрад- ная прибавка... Не дурандайка я какая да ещё внасыпочку. Семьдесят восьмой годик беру у жизни. Пора б чему путно- му наловчиться да и передать в молодые руки. Далей чтоб жило... И положили мы промежду собой такой 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155