Серафим Александров

36 легкий налет грусти. Маму всегда беспокоила открытость, доверчивость отца. он категориче - ски не хотел видеть в людях дурного, старался найти только хорошее. Хотя его остроты были почти всегда злыми. в театре за удачные шутки полагалось давать пятачок, каждый вечер по возвращении домой у отца гремело в карманах, он знал и помнил невероятное количество анек - дотов. как-то, повстречавшись в Свердловске с другом по училищу, устроили конкурс — кто больше знает анекдотов. отец был доволен — он победил. из дурных человеческих качеств, по - жалуй, более всего не принимал глупость, с тру - дом выдерживал, а порой и срывался. как-то в одном спектакле актриса, исполнявшая роль екатерины и командовавшая режиссером (кста - ти, они оба недолго продержались в театре), решила, что в сцене утреннего приема послов она будет в пеньюаре. отец возмутился: «Это же время, когда кусочек тела не разрешалось пока - зывать, а екатерина была умницей». его пыта - ются уломать, говоря, что актриса простудилась, в ответ слышат: «при таком ветре в голове как не простудиться!» о своей работе в театре мно - го не рассказывал. когда же я спрашивала об особенностях театральных эскизов, отвечал, что это практически тоже картины. всегда старал - ся найти понимание с режиссером спектакля. как-то поссорился с н. Ш. Тхакумашевым, по - тому что тот пытался диктовать. «Я же привык работать вместе, договариваясь, а под диктатом я не могу работать», — сердился отец. он любил «стильные» спектакли, исторические, требую - щие понимания истории, эпохи, таким был спектакль по пьесе о. Скриба «Стакан воды». интересным был его ответ на мой вопрос, по - чему у него на эскизах всегда люди: «А разве можно придумать сцену без представления о том, как на ней будут двигаться люди». Режиссер М. в. нагли уверял, что эскизы Александрова указывают, как будут построены мизансцены. думаю, что для отца одинаково интересна была работа как в театре, так и в области стан - ковой живописи. и там и там он был в высшей степени ответствен, придирчив к себе, очень высоко ставил само звание художника. «Худож - ником может быть только тот человек, кото - рый ни минуты не может быть вне искусства. если человек месяц ничего не делает — он не художник. Художник — это сумасшедший». он волновался перед своей последней, юбилейной выставкой: «если выставка будет и я буду до - волен, я, пусть за копейки, все бы отдал музею, только чтобы эти вещи не стояли за шкафами. Я хочу, чтобы мои вещи видели люди». отец всем старался помочь — старикам, он особенно любил А. Ф. Степанова, сочувствовал его нелег - кой судьбе, внимателен был к молодым худож - никам, приехавшим в оренбург из Москвы, содействовал их приглашению, оказывал ак - тивную помощь варламову в благородном деле создания областного музея изобразительных искусств. Мне больно слышать, когда говорят, что искусство живописи в оренбурге началось с н. п. ерышева… думаю, что все творчество отца свидетельствует об ошибочности такого мнения. Майя Серафимовна Александрова С. Н. Александ- ров с женой  А. М. Александ- ровой. 1936