Штурм Берлина

— Что стоите? Почему не продвигаетесь вперёд? — спросил он, подойдя к офицерам. Это был наш генерал-полковник товарищ Рыбалко. Никто не удивился появлению его здесь. Ведь и во время форсирования Нейсе, когда противник вёл бешеный огонь с противоположного берега реки, генерал был среди нас, под разрывами вражеских снарядов и бомб. Только товарищ Рыбалко подошёл к нам, как противник открыл ураганный миномётный и артиллерийский огонь из района станции Шарлоттенбург. Генерал показал палочкой в сторону станции, которая находилась в четырёхстах метрах от нас, и сказал: — Здесь последний очаг сопротивления немцев, за этой станцией к вам навстречу наступают танки Богданова. Все мы посмотрели в ту сторону, откуда доносились выстрелы. Путь к станции преграждали надолбы и смонтированные на улицах толстые каменные стены. Обращаясь к подполковнику, товарищ Рыбалко сказал: — Курист, станцию взять. Наша танковая часть наступала во взаимодействии со стрелковым полком. Танковый батальон майора Шпарова, поддерживая роту автоматчиков старшего лейтенанта Карпова, с боем вышел на перекрёсток Паульсборнер и Эйзенцанштрассе. Тем временем танкисты батальона под командованием капитана Соболева, взаимодействуя с ротой старшего лейтенанта Антонова, совершали обходный манёвр слева. Шаг за шагом, разрушая с помощью сапёров все препятствия, выбивая противника из подвалов, скидывая с чердаков и крыш домов, танки бронированной стеной продвигались к району станции, стремясь как можно скорее соединиться со славными танкистами генерал-полковника Богданова. Они шли с Одера, а мы с Нейсе. Они ворвались в Берлин с севера, а мы с юга, — и вот встреча в центре Берлина. Когда танки подошли к железнодорожной насыпи, с противоположной стороны её показался советский боец. Он шёл во весь рост. Кто-то закричал: — Там уже наши. Танки гвардии младших лейтенантов Владимирова и Кузнецова направились под мост на противоположную сторону уже взятой станции. По улице Виншандштрассе навстречу им двигались два советских танка. Это были танки Богданова. Через несколько минут, выскочив из машин, наши танкисты уже обнимали своих братьев по оружию.