Штурм Берлина

Она махнула мне рукой и скрылась в разрушенном доме. Я повернул влево и увидел связного стрелкового батальона капитана Давыдова. — Далеко до вас? — Нет, теперь близко. Мы пробежали квартал. В следующем квартале кипел бой. Людей не было видно, а всё грохотало, гудело, словно это разговаривали одни камни между собою. Мы пробежали двор, взобрались на груду камней, нырнули в яму. Под землёю было темно и сыро. Мы держались за стены. Ощупью пробираясь в глубь подземелья, спутник мой светил фонариком и что-то бормотал. Мы сворачивали вправо, влево, шли прямиком, и, наконец, завиднелся конец пути. Боец указал мне рукой вперёд, объяснил: — Иди прямо, там вправо и во второй подъезд. Завернёшь за угол, и третья дверь — это подвал капитана Давыдова. Я пошёл прямо, повернул вправо, но подъезда не видно. Дома тонули в огне и дыме. Летели искры, трещали патроны, осыпались стены. Я пробежал вперёд, споткнулся о труп немца. Из-за угла показался боец с автоматом. — Стой, куда тебя черти несут, — там же немцы! Потом он смягчил голос, улыбнулся. — А я не узнал вас, ей-богу. Ну что нового? — Приказ Сталина вышел, первомайский. Я достал газету. Боец стал жадно читать. — А Давыдов где? — В рейхстаге. Я перебежал мост через Шпрее, пробрался в дом, низ которого занимали наши, верх — немцы. Разведчик Петр Иванов откуда-то волок гитлеровца. — Бил прямо в нас фаустпатронами, — сказал разведчик. В подвале немец упал на колени, хватался за ноги наших людей, молил о пощаде. Шея его, толстая и короткая, побагровела. Разведчик набрал гранат и полез через дыру в потолке на верхний этаж. — Пойду давить их, как змей. — А что нового? Кто отличился? — Дерёмся, что же нового, — сказал он и скрылся. Вскоре Иванов опять появился. Я присел с ним на камень в полутёмном подвале. Он вслух читал приказ товарища Сталина. — Ого, здорово, мировая война подходит к концу. Иванов просиял, вскочил с места, схватил автомат и опять убежал.