Штурм Берлина

домиков пятнадцать, да ещё несколько отдельных домиков на совершенно открытой ровной местности; грязь такая, что ног не вытянешь, — это был плацдарм, за который мы сражались, форсировав Одер в районе городка Ортвиг, северо-западнее Кюстрина. Утром 4 февраля наша батарея 76-мм орудий заняла огневую позицию на окраине посёлка, метрах в восьмистах от берега, в боевых порядках пехоты для стрельбы прямой наводкой. Противника не было видно. Он занимал городок Ортвиг; его скрывали разные постройки, кустарник, огромные вётлы, растущие вдоль дороги. А мы были перед немцами, как на ладони. Еще по пути на огневую позицию наша батарея попала под огонь немецких пушек; едва развернулись — с окраины Ортвига на участок батареи пошли в контратаку до двадцати немецких танков с батальоном пехоты. В моем расчёте было всего три человека: я и наводчик Ахмет Шеринов — бывалые солдаты, дравшиеся уже за такие плацдармы на Днепре, Днестре, Висле, — и один молодой боец, который начал воевать только в Польше, — Иван Терентьев, девятнадцатилетний уралец, маленький и плотный, как кубышка, известный всему нашему полку по прозвищу «Пан-Иван». Он сам назвал себя так, когда прибыл к нам в Польшу, и тут же, весело подмигнув, добавил: — Не смотрите, что маленький — на большие дела гожусь. Осетин Шеринов по характеру был совсем другой человек — никогда не шутил, любил уставной язык. Он давно воевал, но всегда в бою был строгий, сосредоточенный, а Терентьев с первого дня стал воевать легко, весело, как будто он родился на войне. Шеринов не понимал иноземных обычаев, а Терентьев и в Польше чувствовал себя, как дома, и в Германии для него ничего удивительного не было. Рассказывает какую-нибудь забавную историю про немцев, спросишь его: — Откуда ты это всё знаешь? — А у нас на Урале, — говорит он, — всех иностранцев как облупленных знают. Это наш «Пан-Иван», как только мы вступили на одерский плацдарм, пустил по полку крылатые слова: — Одер позади, Берлин впереди. Когда немецкие танки двинулись на нас из Ортвига, мы не успели еще вырыть ни окопа для орудия, ни ровика для себя. Пришлось работать на голом месте, не имея никакого укрытия от огня, отбиваться и одновременно окапываться. Два орудия нашей батареи были подбиты противником, однако мы удержались, уничтожив четыре немецких танка. Остальные танки ушли в