Штурм Берлина

Немцы то и дело обстреливали берег минами и снарядами — они разрывались совсем близко, но ничто не могло нас остановить. На передовой машине был наш командир батареи. Впереди кладбище. Около него, замедлив ход, остановилась первая машина. Комбат дал знак разворота, и мы поняли, что здесь-то и есть наша огневая. Установки заряжались с какой-то особенной быстротой, как никогда быстро работали подъёмные механизмы, и 64 направляющих заняли полувертикальное положение. Командиры доложили о готовности орудий к стрельбе. Капитан сам проверял наводку. Он быстро ходил от одного орудия к другому, исправляя ошибки. С визгом пролетели три вражеские мины и разорвались метрах в тридцати от нас. — Спокойно, спокойно, товарищи. Скоро замолкнут. Первый луч солнца осветил огневую позицию. Впереди проговорила длинная очередь пулемёта. Снова пролетело несколько мин противника. Томительно шло время. Капитан несколько раз подносил часы к уху, прислушиваясь, не остановились ли они. Но вот настал долгожданный миг. В 6 часов 30 минут утра раздалась команда: — По немецким извергам… огонь!.. И словно брошенные одной рукой, множество огненных стрел вонзилось в небо. Началось. Всё кругом осветилось заревом. Залп «катюш» послужил сигналом для артиллерийской канонады. Загрохотали советские пушки, тысячи снарядов разрывались за каналом. Всё заволокло дымом и пылью. В воздухе появилась наша авиация, шли соединения штурмовиков и бомбардировщиков. Со всех сторон было слышно: — Ну, фрицы, теперь держитесь! — Эх, братцы, дадим же по Берлину! ГВАРДИИ СЕРЖАНТ И.ПАДОРИН К победе