Штурм Берлина

Артиллерия вела редкий огонь. В штабе полка рассматривали карту, обсуждали результаты боя за истекший день и намечали план боя на завтра. Настало 22 апреля. 7 часов утра. После ночной передышки все ждут приказа о наступлении. Улица, по которой мы должны продвигаться, забита обломками зданий, кирпич навален грудами. Посреди улицы длинной колонной стоят танки и прогревают моторы. Гвардии майор Кузов спросил одного танкиста, зашедшего в штаб: — Ну, танкист, готовы вы к продвижению? — Так точно, готовы, товарищ гвардии майор… Только уж вы предупредите своих орлов, а то время сейчас — сами знаете… — Что именно? — А то, что, говорят, части генерала Кузнецова уже подходят. До рейхстага ведь не больше трёх километров осталось. Командир полка усмехнулся и сказал: — Понятно. Вы боитесь, как бы генерал Кузнецов нас не опередил… Что ж, бейте по точкам противника, как били вчера, а за моим народом остановки не будет!.. Мне не пришлось дослушать этот разговор. Гвардии ефрейтор Сердечный, который сидел у телефона, крикнул мне: — Товарищ гвардии старшина Чёрненький, вас к телефону! Взял я из рук Сердечного трубку и говорю: — Слушаю. У телефона был мой командир батальона гвардии майор Демиденко. Он приказал, чтобы связь командира полка с генералом работала, несмотря ни на какие трудности. Повторив приказание, я передал трубку телефонисту и направился в другую комнату. В дверях встретился мне командир полка. И он о том же: — Как связь? — Связь имеется, товарищ гвардии майор, — докладываю. А сам подумал: «Жаркое будет дело сегодня». Командир полка прошёл к себе и сел с тремя офицерами завтракать. Я ещё с полчаса наблюдал, как наши артиллеристы прямой наводкой били по тем домам, откуда немецкие снайперы стреляли по отдельным красноармейцам и офицерам, которые делали перебежки от двери к двери, чтобы поближе подобраться к противнику. Вдруг слышу, что командира полка вызывают к телефону. — Кто? — спрашивает гвардии майор Кузов на ходу.