Штурм Берлина

Вскоре на тот берег переправилось несколько батальонов. Но бойцы не продвигались — залегли. Это был очень опасный момент. Я не мог удержаться, приказал дать мне лодку, сел вдвоём с командиром артиллерийского полка гвардии подполковником Зотовым. Мы оттолкнулись от берега и поплыли через Шпрее. По реке рвались снаряды, нас бросало на волнах. Две трети реки мы преодолели, в это время снаряд ударил совсем близко, лодка рассыпалась, и мы очутились в воде. Не знаю почему, вода показалась мне горячей. Я скинул шинель и поплыл. Плыть было трудно, вокруг падают снаряды, волна бьёт. Генеральская фуражка каким-то чудом удержалась на моей голове. Бойцы увидели её, и кто-то крикнул: — Хлопцы, генерал плывёт! Гвардейцы рванулись вперёд, и когда мы вылезли на берег, там уже никого не было. Передовые батальоны уже прошли вперёд. Не успела с меня стечь вода, как пришлось принимать рапорт радиста: — Рация переправилась, связь с комкором есть. Комкор передал мне по радио: — Держитесь за плацдарм, расширяйте его. После апрельского купанья было очень холодно. Развели на берегу костёр. Связисты набрали в котелок оглушённой снарядами рыбы, решили варить уху. Вспомнились партизанские деньки. Только сидели мы теперь не в русских лесах, не у русских рек, а у немецкой реки Шпрее. Сапёры захватили катер с паромом и переправили через Шпрее четыре пушки. Через Шпрее мчались наши «амфибии».