Штурм Берлина

успевший снять орудие с передка, не разводя станины, дал по бегущим на нас немцам два выстрела осколочными снарядами. Это задержало противника на несколько минут. Потом он опять с криком бросился на нас. Произошла рукопашная схватка. С нашей стороны в ней участвовало восемнадцать человек, немцев было в несколько раз больше. Мы пустили в ход всё ручное оружие, некоторые отбивались прикладами. Не пойму, как это произошло: оглянувшись, я вдруг обнаружил, что стою на мостовой у пушки один, рядом труп Сачкова, вокруг стрельба, но людей не видно. Оказалось, как это часто бывало потом в Берлине, схватка, начавшаяся на улице, сама, собой переместилась в подъезды и подвалы домов, так как люди инстинктивно жались к стенам. Я решил, что прежде всего мне надо добраться до орудия Желобая, который успел выскользнуть из окружения. Пришлось ползти вдоль домов, из которых стреляли. Пули в нескольких местах пробили одежду, но ни одна не задела меня. Орудие Желобая стояло под железнодорожным мостом в походном положении. Я приказал развернуться и открыть огонь по перекрёстку, чтобы не позволить противнику подойти к нашим пушкам, оставшимся там. После нескольких выстрелов два бойца пошли разведать положение; вернувшись, они сказали, что к пушкам можно подойти, что немцы отогнаны от них. Тогда я взял у Желобая ездовых с лошадьми и вместе с ними пошёл вывозить пушки. Когда мы благополучно вывезли одно за другим оба орудия, ко мне прибежал связной от командира части и передал его приказание вывезти одну пушку на соседний двор, чтобы оттуда вести огонь по улице. В этот двор въезд был через арку. Едва мы выкатили пушки из-под арки, как попали под огонь немцев, стрелявших с чердаков. Пришлось отбежать под арку. Пушка осталась во дворе. Оставив у себя под аркой несколько человек, я послал всех остальных артиллеристов на второй и третий этажи, приказав им вести огонь по двору, не подпускать немцев к орудию. Из подвала и подъездов противоположного дома немцы несколько раз бросались к нашей пушке, но мы отбрасывали их гранатами и ружейным огнём. Вскоре с третьего этажа прибежал ко мне командир отделения разведчик Беляков и сказал, что у его бойцов вышли все патроны. — Отбивайтесь чем попало, — приказал я. На третьем этаже была разбитая стена. Разведчики стали забрасывать немцев, пытавшихся подобраться к пушке, кирпичами. У бойцов, стрелявших вместе со мной из-под арки, тоже было уже мало боеприпасов. Я послал бойца Гапонова на улицу поискать, нет ли где поблизости патронов. Он насобирал порядочно, принёс и опять побежал собирать. Так как борьба затягивалась, мы решили попробовать как-нибудь втащить пушку под арку. Красноармейцы сняли с трёх артиллерийских упряжек все постромки,