Штурм Берлина

В его глазах тяжёлый отблеск стали, Спокойный голос в трубке не спешит, Как сталь пружины, сжато в генерале Суровое величие души. – Огонь! — сверкнули грозные зарницы, – Огонь! — и дым окутывает даль, – Огонь! — и в сердце вражеской столицы Вонзается карающая сталь. Старший лейтенант В. ОБНОВЛЕНСКИЙ 22 апреля Когда над батальоном взвилась ракета «В атаку», сержант-коммунист Осипов поднял красный флажок и крикнул: — Сталинцы, на штурм Берлина, к победе, вперёд, за мной! Батальон ворвался в район Фридрихсфельде, и вскоре над крышами домов развевались красные флажки. Герой Советского Союза старший Лейтенант К. УСЕНБЕКОВ Мы в Берлине! Этого дня мы, фронтовики, ждали все четыре года войны. Никто не знал, кому выпадет честь и счастье быть непосредственным участником штурма Берлина, но каждый из нас мечтал об этом. И когда перед наступлением нам зачитали обращение Военного Совета армии, где совершенно ясно было сказано, что мы идём кратчайшим путём на Берлин и что наши батальоны должны первыми выйти на восточную окраину Берлина, — как мы радовались, как мы гордились! Каждое маленькое отклонение в сторону тревожило нас, а вдруг отведут на фланг? Но нет. мы шли прямой дорогой, и вот — выходим к Силезскому вокзалу, а где-то совсем, совсем рядом, через Шпрее — Унтер-ден-Линден, рейхстаг… Гвардии капитан А. БРОНШТЕЙН Наши миномёты стояли на огневой позиции около шоссе, по которому двигались танки и автомашины. Немцы заметили их и открыли сильный огонь по шоссе. Красноармеец Максимов, заряжающий второго расчёта, во время обстрела подавал с машины ящики с минами. Осколком снаряда ранило его в лоб. Слезая с машины, он сказал своему товарищу: — Чего испугался, Цуканов? Ничего страшного нет, перевяжи меня.