Штурм Берлина

Шёл мелкий дождик. Маяк-прожектор через ровные промежутки времени вспыхивал голубой лентой и, медленно вращаясь, описывал круги на мутных облаках. Изредка то там, то здесь коротко вспыхивали цветные огоньки на крыльях самолётов, и пламя голубыми языками трепыхало у выхлопных патрубков. Один за одним уходили в темноту дождливой ночи тяжело нагруженные самолёты, и их огни исчезали на западе. Ко мне подошли двое лётчиков: Мыльников и Драпак. — В чём дело? — Разрешите лететь на Берлин? — Видите, какая погода? — сказал я. — Мы справимся! — ответили они. Нельзя было не поверить им. Я разрешил. Не успел я сказать: «Летите выполнять задание», как лётчиков не было возле меня. Из поглотившей их темноты я услышал: «Есть выполнять!" «Вот народ!» — подумал я, провожая глазами бегущие в темноте огоньки. Проводив последний самолёт, взлетел и я. До Одера я набрал высоту 500 метров и сразу же «воткнулся» в облачность. До Берлина было далеко, и я пошёл под кромкой облаков, которые всё ниже и ниже прижимали меня к земле. С левого борта самолёта огромным костром пылал Франкфурт. Яркое пламя зловещими языками высоко подымалось вверх, окрашивая облака в грязнолиловый цвет. По трассе полёта везде пылали пожары. Некоторые уже догорали. Я всматривался в темноту на западе, надеясь увидеть пожарища Берлина, но, кроме светящихся точек, пока ничего не мог увидеть. Появилась луна, и всё сразу ожило и приблизилось. Я стал набирать высоту. Под нами всё чаще и чаще начали появляться маленькие облака. — Через пятнадцать минут будет Берлин, — доложил штурман старший лейтенант Раппопорт. Впереди я ясно различал ракеты, вспыхивающие в воздухе и рассыпающиеся на пять цветных звёздочек. Это патрулировали немецкие истребители. Мы начали усиленно прощупывать глазами воздух. Освещенные луной белые барашки облаков почти полностью закрыли от нас землю, что очень усложняло ориентировку. Мы боялись, что над Берлином тоже будут облака, и мы можем ошибиться при бомбардировке, попасть в свои войска, ибо они были уже на окраинах города.